KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Политика » Андрей Франц - Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании

Андрей Франц - Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Франц, "Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Помилосердствуй, уважаемый читатель! Дозволь тормознуться на середине, сил нет перечислять до конца все эти архитектурные излишества. Надеюсь, и так понятно, как замечательно живут люди в Телемской обители. Что? Кто живет? Ну, можно было бы уже догадаться – лучшие люди там живут.

Вот как они выглядят, по мысли Рабле:

«Все это были люди весьма сведущие, среди них не оказалось ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не умели бы читать, писать, играть на музыкальных инструментах, говорить на пяти или шести языках и на каждом из них сочинять стихи и прозу. Нигде, кроме Телемской обители, не было столь отважных и учтивых кавалеров, столь неутомимых в ходьбе и искусных в верховой езде, столь сильных, подвижных, столь искусно владевших любым родом оружия; нигде, кроме Телемской обители, не было столь нарядных и столь изящных, всегда веселых дам, отменных рукоделиц, отменных мастериц по части шитья, охотниц до всяких почтенных и неподневольных женских занятий»126.

Ну, лучшие люди, чего вы хотите! Прекрасны, обходительны, языками, опять же, владеют. Одеваются в шелка и бархат, драгоценными камнями очень даже не брезгуют. Ну, с женщинами по части моды и так все понятно, но ведь и мужики от них не отстают!

«У мужчин были свои моды: чулки, шерстяные или же суконные, темно-красные, розовые, белые, черные; бархатные панталоны таких же или приближающихся к этим цветов, с вышивками и прорезами по вкусу каждого; куртки из парчи золотой, парчи серебряной, бархата, атласа, шелка, тафты, таких же цветов, с прорезами, прошивкой и отделкой – всем на загляденье; шнуры – шелковые, таких же цветов, пряжки – золотые, с эмалью; камзолы и кафтаны – из золотой парчи, золотой ткани, серебряной парчи, бархата, расшитые, как кому нравилось; плащи – такие же роскошные, как и у дам…»127

Уф, замаялся перечислять, а ведь и до половины не дошел. И все про мужской гардероб. Вы с подозрением спросите, как бедные мужики со всем этим безобразием справлялись? Нет, и еще раз нет! Даже и не надейтесь застать нашего гуманиста врасплох. У него все ходы записаны! Обслуга-то на что?!

«… там были особые гардеробщики, каждое утро державшие наготове любую одежду, а также горничные, умевшие в мгновение ока одеть и убрать даму с ног до головы»128.

Более того, чтобы благородным телемитам было, что повесить в свои гардеробные, волею автора создана целая фабрика по их обслуживанию.

«А чтобы телемиты никогда не ощущали недостатка в одежде, возле Телемского леса было построено огромное светлое здание в полмили длиною и со всеми возможными приспособлениями, – там жили ювелиры, гранильщики, вышивальщики, портные, золотошвеи, бархатники, ковровщики, ткачи, и каждый занимался своим делом и работал на телемских монахов и монахинь»129.

Вот. Работали, стало быть, люди. На телемских монахов и монахинь. А, с другой стороны, чему тут удивляться? Это же так нормально, так естественно, когда люди поплоше и попроще работают на лучших людей! Так что, с гардеробными и гардеробщиками мы худо-бедно разобрались. Осталось разобраться с проблемой туалетных комнат.

Что? В чем там была проблема? Ну, как же, дело-то естественное! Натура-с. Чтобы лучшие люди могли в туалетной комнате чем-то погадить, предварительно же им нужно было что-то скушать, не так ли? Особливо, после верховой прогулки или какой другой соколиной охоты. Это ж, какой аппетит разыграться должен! И его ведь нужно чем-то удовлетворять! А на какие, стесняюсь спросить, средства?

О, не спешите впадать в кручину относительно судьбы лучших людей! У Рабле все продумано!

«На содержание обители Гаргантюа определил в год два миллиона триста шестьдесят девять тысяч пятьсот четырнадцать нобилей с изображением розы, каковую сумму монастырская казна должна была получать в виде гарантированной земельной ренты, в подтверждение чего Гаргантюа выдал особые грамоты»130.

Ну вот, видите, все и разрешилось. Не останутся лучшие люди голодными. И туалетные комнаты не пропадут в запустении. Два с лишним миллиона нобилей земельной ренты, это вам не баран чихнул! Это, знаете ли, сумма! А? Что такое земельная рента? А это денежка, которую мужик платит за право землицу пахать, да урожай на ней собирать. Вот он вспашет, засеет, обиходит, от вредителей обережет, соберет, на базар отвезет, продаст, налоги королю заплатит, ну – и монастырю арендную плату не забудет. Так, нобиль за нобилем, два миллиона триста… – ой, опять со счета сбился – короче, очень много нобилей в год и накапает. И на покушать хватит, и на лошадок с соколами, и на всякое другое разное.

Вот так видит себе идеальное устройство общества великий европейский гуманист Франсуа Рабле. Со всем почтением должен доложить, что и остальные великие гуманисты от него не далеко ушли. Кого ни возьми, хоть Мора, хоть Кампанеллу – везде лучшие люди занимаются разнообразной благородной умственностью, а на них рабы и прочий подлый народец горбатится. Ибо гуманизм! Все для человека. Он, человек, знаете ли, ни в чем не должен нуждаться! Ну, это если мы правильно друг друга понимаем и говорим о человеке в лучшем смысле слова. То есть, о лучшем человеке. Вот, он и не нуждается…. А причем здесь крестьяне и прочие гардеробщики с гранильщиками?

2. Аристократия, она же элита…

Здорово ошибаются те, кто полагает, будто последние две с небольшим сотни лет торжества «вроде бы демократических» форм правления в Европе и США сколько-нибудь поколебали позиции аристократической идеи. Отнюдь, знаете ли!

Мысль о том, что править человеческим стадом должны лучшие люди – вечна. И исчезнет она лишь с исчезновением последнего человека. Наверное. А, может быть, и его переживет. Ибо сложно представить, чем станут лучшие люди к тому времени, когда просто человеки им уже не понадобятся. Впрочем, не будем гадать на кофейной гуще, а вернемся к нашему повествованию. К аристократии.

Впервые наиболее внятно и разборчиво о праве лучших людей на то, чтобы управлять всеми остальными, высказался Платон. В его диалоге «Политик» некто Чужеземец долго и местами нудно разбирают с Сократом-младшим, в чем состоит «царское искусство». Вместе они убеждаются в том, что людей, владеющих этим искусством крайне мало, что это вообще – врожденное. И, конечно же, очень большая удача, когда находится такой гражданин и осчастливливает все прочее население своим правлением.

Правда, и здесь есть нюанс. Люди, даже владеющие «царским искусством» – тоже бывают разные. Одни рассудительны. Другие, наоборот, вспыльчивы и мужественны. И в одном человеке такие разнородные качества вряд ли могут сочетаться. Поэтому наилучший вариант правления, это когда сразу несколько разных лучших людей, обладающих «царским искусством», правят всеми остальными. Такой способ правления и называется аристократическим. Собственно, этим и завершается длинный-предлинный диалог. Вот так вот, весьма даже пафосно, завершается:

«Ч у ж е з е м е ц. Итак, вот что мы называем завершением государственной ткани: царское искусство прямым плетением соединяет нравы мужественных и благоразумных людей, объединяя их жизнь единомыслием и дружбой и создавая, таким образом, великолепнейшую и пышнейшую из тканей. Ткань эта обвивает всех остальных людей в государствах – свободных и рабов, держит их в своих узах и правит и распоряжается государством, никогда не упуская из виду ничего, что может сделать его, насколько это подобает, счастливым»131.

Идея о том, что управление людьми – удел лучших, во все времена подкреплялась совершенно очевидным и насквозь житейским соображением. Ведь в любой человеческой кучке, соберись в нее даже совершенно жалкие, никчемные личности, обязательно найдутся такие, что окажутся посильнее, половчее, посообразительнее всех прочих. Они, в конечном итоге, и окажутся на верхушке данного человеческого стада. Станут его элитой, аристократией. Процесс этот неизбежный и естественный как сама жизнь.

В какое столетие ни ткнем мы взыскующим пальцем, всегда наткнемся на мыслителя, который сложно или, наоборот, просто – на тех же самых пальцах – объяснит нам все преимущества аристократического способа правления. Вот, буквально, для эксперимента: айнц-цвай-драй – начало двадцатого века. Да, пожалуйста! Лето 1918. Великий русский философ Николай Бердяев как раз дописывает книгу «Философия неравенства» – аж в целых четырнадцати письмах! Особенно впечатляет письмо шестое «Об аристократии». Кстати, полезно ознакомиться.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*